Респектабельная публика, собравшаяся в лондонском Гайд-парке в начале осени 2009 года, не отрывала глаз от синего спорткара Tesla Roadster. Любой из оказавшихся на этом закрытом мероприятии мог прокатиться на чудо-автомобиле. Вадим Махов нажал педаль акселератора, и машина бесшумно разогналась до 100 км/ч менее чем за 4 секунды. «Потрясающее ощущение, нигде не испытывал такого разгона. Просто захватывает дух!» — поделился он впечатлениями с гостями. Махов и подумать тогда не мог, что эта великолепная машина — подходящий объект для инвестиций. Ведь деньги, желание инвестировать в инновации и изменить мир у него были. Точь-в-точь как у основателя Tesla Motors, одного из мировых лидеров инноваций Илона Маска. И вскоре после тест-драйва Махов стал соинвестором компании.
Деньги для инвестиций Махов получил незадолго до кризиса 2008 года, когда работал заместителем генерального директора «Северстали». Владелец холдинга Алексей Мордашов закрыл опционную программу и заплатил менеджерам наличные, а не акции компании, которые быстро дорожали. Получив деньги, Махов ушел из компании.
Обычная история того времени, когда стоимость любых активов бурно росла и казалось, что этому росту не будет конца. Бывший коммерческий директор «М.Видео» Михаил Кучмент тоже ушел с деньгами, после IPO компании. Размер вознаграждения Махов и Кучмент не раскрывают, по неофициальным данным, каждый получил более $50 млн.
Оба состоялись как успешные управленцы и решили реализовать свой опыт, инвестируя в непубличные компании. Начинали с независимых фондов private equity, но потом решили искать предприятия для инвестиций самостоятельно. Горизонт таких инвестиций — в среднем семь лет. Пора подводить итоги. Что сейчас происходит на российском рынке private equity?
Прежде чем Вадим Махов занялся частными инвестициями, он 15 лет проработал на «Северстали». Родился он в Череповце, где в большинстве семей кто-то был занят на этом предприятии. Его брат и отец в разное время тоже там работали. Вопрос, куда пойти после окончания вуза (Государственной академии управления им. С. Орджоникидзе), перед ним не стоял. Он не стал рассматривать предложения от коммерческих структур и банков и в начале 1990-х вернулся в родной город. Он писал диплом о стратегическом планировании на предприятии. В то время министерства уже перестали спускать производствам долгосрочные планы, и предприятиям пришлось самим считать инвестиции, оценивать окупаемость, решать, какие продукты выпускать и как привлекать деньги.
Перспективного студента в «Северстали» оценили и взяли на работу в лабораторию экономических исследований. В 1998 году Махов стал директором по стратегическому планированию и активно участвовал в реструктуризации предприятий. Так был создан холдинг «Северсталь-груп». Позже отвечал за реструктуризацию активов группы в США и Западной Европе. За это время капитализация компании выросла с $200 млн до $20 млрд, однако он не склонен преувеличивать собственные заслуги. «Можно рассуждать про уникальные компетенции, но дело не только в нас, — вспоминает Махов. — Во всем мире экономика росла, и куда бы вы ни вложились с кредитным рычагом при низких ставках, везде бы заработали». В 2000-х Махов стал вкладывать небольшие средства в венчурные разработки холдинга и всерьез заинтересовался инновациями. Когда в 2007 году «Северсталь» решила закрыть запущенную 10 лет назад опционную программу, он уже понимал, куда хочет инвестировать.
В качестве одного из управляющих Махов выбрал Олега Царькова, бывшего управляющего активами «Реновы» Виктора Вексельберга. В новый фонд Russian Retail Growth Fund под управлением Svarog Capital Advisors объемом $250 млн «Ренова» в 2007 году вложила примерно 10%. Махов вместе с 20 другими частными инвесторами решил присоединиться. В портфеле фонда сейчас есть несколько компаний потребительского сектора: новосибирская розничная сеть «Холидей классик», автодилер «Авто плюс», сеть супермаркетов Spar, компания экспресс-доставки СПСР и производитель холодильного оборудования Polair. «Фонд ликвидируется, некоторые из проектов рассчитываем продать с прибылью», — говорит Царьков. Ликвидировать фонд в кризис не самая лучшая стратегия, чреватая убытками.
«Это часть специфики фондов private equity, — поясняет Махов, — завершение проектов может совпасть с кризисом».
В том же 2007 году Махов помог бывшим сотрудникам «Северстали» создать инвесткомпанию Foresight Capital Partner, которая и сейчас его консультирует и управляет частью его инвестиций. Первые пару лет он активно участвовал в формировании команды и отборе проектов, сейчас компания управляет не только активами Махова. В его портфеле миноритарные пакеты производителя программного обеспечения Promt, популярного сервиса Translate.ru, Росевробанка, а также подмосковный отель «Истра-Холидей». Одной из удачных сделок Махов называет покупку в 2010 году акций основанного Сергеем Гришиным Росевробанка. Банк активно привлекает новых инвесторов, в число которых вошел Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР).
Однако самыми удачными инвестициями были для Махова проекты, которые он нашел сам. В 2009 году он стал советником ректора Школы управления Сколково, где читал курс по инновациям. В международный попечительский совет школы входил его давний знакомый, основатель московского подразделения McKinsey Майкл Обермайер. Он основал в Лондоне компанию Fjord, специализирующуюся на инвестициях в «зеленую» энергетику, и собирал деньги для первого фонда. В мире бушевал кризис, альтернативные инвестиции в России никого не интересовали.
Махов оценил идею Обермайера, но не сразу стал пайщиком его фонда, поначалу он занимался анализом компаний для фонда планируемым объемом €50 млн. За пару лет он просмотрел около 200 компаний, и в пять из них фонд вложил деньги. В числе проектов фонда датский производитель биотоплива второго поколения BioGasol и американская компания Joule Unlimited, которая производит биотопливо из углекислого газа и солнечного света без использования растительного сырья. Вслед за фондом Fjord пришли несколько крупных инвесторов, в том числе «Роснано».
В сентябре 2009-го Махов побывал на том самом клубном мероприятии Fjord для инвесторов в Гайд-парке. Инвесторы могли прокатиться на Tesla Roadster и принять участие в финансировании производства новой модели электромобиля Илона Маска Tesla Model S стоимости порядка $100 000. Заместитель мэра Лондона заверила инвесторов, что через несколько лет в городе появится 10 000 электрозаправок.
Прокатиться хотели многие, но очередь за инвестициями в Tesla Motors не стояла.
Махов через Fjord вложил в проект личные деньги. Это оказалось удачное вложение: фонд приобрел акции на несколько миллионов долларов по $9, а в 2013–2014 годах распродал их по $30–200. Попасть на такую презентацию, уверяет Махов, не так уж сложно, надо лишь быть представленным сообществу каким-нибудь уважаемым инвестором и иметь деньги, происхождение которых не вызывает сомнений.

Махов считает, что новые технологии изменят мир и экономику России уже в недалеком будущем, когда сырьевая эпоха и нефтяная рента закончатся. На перспективы российской экономики он смотрит позитивно и ожидает роста уже в 2016–2017 годах в результате триллионных инвестиций в инфраструктуру из Фонда национального благосостояния. После этого, полагает он, наступит конец рентной экономики. Переходный период закончится второй волной экономического роста, и появятся новые технологические компании. «2018 год, — прогнозирует Махов, — станет реальным началом рынка private equity в России». Он не исключает, что через несколько лет вернется в private equity в качестве управляющего партнера.
Четыре года назад Махов возглавил холдинг «Объединенные машиностроительные заводы». Предприятие, приобретенное несколько лет назад Газпромбанком, требовало полной модернизации. Обновленный ОМЗ все еще убыточен, но надежда есть — холдинг вернул себе российские рынки криогенных установок и карьерных экскаваторов, начал экспортировать оборудование в Индию, Вьетнам и другие страны.

Источник: www.forbes.ru