культура: Нет ли у Вас опасений, что книга на магазинных полках окажется рядом со слабым, некачественным, а зачастую и просто лживым ширпотребом, также посвященным украинским событиям?
Прилепин: Так ведь и другие мои книжки стоят рядом с плохими романами и бездарной, даже вредной публицистикой. И что в связи с этим делать? С другой стороны, моя книга не в мейнстриме. Не знаю ни одного писателя, живущего в России, который решил бы рассказать о том же самом. Есть украинские авторы, которые издали хронику майдана, — Андрей Курков, например… Следовательно, ответ: опасений не чувствую.

культура: Все мы наслышаны об ужасах, которые вытворяли в Донбассе боевики националистических батальонов. Как Украина, на Ваш взгляд, докатилась до такого расчеловечивания?
Прилепин: Война вообще вещь бесчеловечная, так что я бы аккуратнее говорил именно об Украине. На войне убивают и делают это без пощады.

А вот почему вольная Украина занялась на майдане антикоррупционной борьбой, которая отчего-то изначально имела русофобскую подкладку, — любопытный момент. И об этом я стараюсь по возможности беспристрастно размышлять в своей книге. Именно с пламенной русофобии все и началось. В каком-то смысле скачущие на майдане эту войну накликали. Дурное, хамское скакание вызвало самое настоящее землетрясение.

культура: Какие преимущества или, напротив, минусы несет избранный Вами на сей раз жанр репортажа с четко выраженной авторской позицией?
Прилепин: Есть плюсы, есть минусы, не надо сравнивать публицистику с беллетристикой. Вот репортажи Хэма, а вот роман «По ком звонит колокол». «Братья Карамазовы» — и дневники Достоевского. Одно и другое пишется с целями, несколько отличающимися, и, разумеется, воздействует по-разному.

культура: Чего может добиться писатель там, где не справляются (или справляются с трудом, если исходить из Минских соглашений) политики?
Прилепин: Ничего не может добиться писатель. Это мания величия — так о себе рассуждать. Любое событие — сгусток тысячи воль.

культура: Вы пишете об отношениях России и Украины в целом, о нашей общей многовековой истории. Что бы Вы ответили тем, кто сегодня говорит «никогда мы не будем братьями»?
Прилепин: Ответил бы, что они правы: никогда мы не будем братьями. Между нами случился развод. Будет «Украина заграничная» — страна, в сущности, чужая, типа Польши. Но будут и на территории Новороссии сохранены истинные украинские традиции — «Украина Тараса Бульбы», таким образом, останется с нами. А с той стороны уже существует «Украина Андрия». Она заслужила, отвоевала, сформулировала свою свободу. Мы не вправе ее отменить. Но тех, кто остается нашими братьями, мы вправе взять в семью.

культура: Кстати, есть ли на Ваш взгляд разница между Крымской и Русской весной? Если да, в чем она заключается, и какое понятие Вам ближе?
Прилепин: Разница в том, что там почти не стреляли, а тут идет бойня. Но в целом это не разные события, а одно.

культура: А как сложилась на этом драматическом фоне судьба Ваших коллег, друзей, знакомых, с которыми Вы беседуете в Киеве накануне майдана, чему посвящено начало книги?
Прилепин: Все, слава Богу, живы, но из Киева многие уехали. Вероятно, в итоге они эмигрируют в Россию. Ефим Гофман, украинский публицист, дай Бог ему здоровья, по-прежнему живет и планирует жить на Украине.

культура: За последний год Вы несколько раз побывали в Донбассе с гуманитарными миссиями. Расскажите поподробнее.
Прилепин: Да, об этом есть и в книге. Я бросаю клич на своих страницах в социальных сетях, в течение недели собираю деньги, еду через границу на собственной машине и уже на месте раздаю то, что закупил, — продукты и лекарства. В основном тем людям и организациям, которые особенно нуждаются в помощи. Скоро опять собираюсь. По итогам последней поездки сняли фильм «Не чужая смута» — чтобы те, кто помогал, помнили лица тех, кому помогли.

культура: Осенью 2014-го в интервью нашей газете Вы говорили, что «ополченцы настроены на продолжение войны» и «не собираются оставаться в составе Украины». Изменилось ли что-либо сейчас, спустя полгода?
Прилепин: Спустя полгода ополченцы отвоевали Дебальцево и около пятидесяти деревень и сел. Теперь они настроены на то, чтобы пройти еще какое-то расстояние, приближающее их к границам Луганской и Донецкой областей.

Источник: portal-kultura.ru